Герман Неуловимый Париж
Книгу известного петербургского писателя Михаила Германа «Парижские подробности, или Неуловимый Париж» можно было бы назвать чрезвычайно живым и во всех отношениях красочным дополнением к недавно вышедшей книге «В поисках Парижа, или Вечное возвращение», если бы она не была вполне самодостаточна. И хотя в ней намеренно опущены некоторые драматические и счастливые страницы длинной «парижской главы» в биографии автора, перед читателем во всем блеске предстает калейдоскоп парижских подробностей, которые позволяют увидеть великий город так, как видит и ощущает его Михаил Герман, – именно увидеть, поскольку свой рассказ автор иллюстрирует собственными цветными и черно-белыми фотографиями, с помощью которых он год за годом стремился остановить дорогие ему мгновения жизни непостижимого, неуловимого Парижа.
- Михаил Герман Неуловимый Париж Скачать Бесплатно
- Михаил Герман Неуловимый Париж Скачать
- Михаил Герман Неуловимый Париж Купить
- Михаил Герман Неуловимый Париж
Михаил Герман Неуловимый Париж Скачать Бесплатно
В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн. Красноватый дым поднимался к небу. Проспер Мериме В 1965-м я видел, как камни средневековых построек чистили пескоструйными аппаратами и здания, которые бесчисленные поколения парижан привыкли видеть словно бы навсегда покрытыми угольнопыльным налетом, в самом деле становились почти белыми, как собор, описанный Морисом Дрюоном: в его романе «Железный король» одна из глав так и называлась – «Когда собор Парижской Богоматери был еще белым». Но уже в начале 1970-х башни Нотр-Дам, очищенные в 1965-м, обрели легкую патину и вовсе не казались новыми, такими странно светлыми, как семь лет назад. Парижские таксисты, известные склонностью к несколько циничной философии, с самого начала уверяли, что спорить о целесообразности очистки нет смысла: «Скоро все станет таким, как было». Они были почти правы, но это «почти» свидетельствовало о том, что очистка была делом разумным. Вид от Трокадеро на Эйфелеву башню Копоть и пыль вновь стали скапливаться в углублениях кладки, оттенили барельефы, статуи, орнаменты, забились в щели и профили мощных и легких контрфорсов, аркбутанов, пинаклей, консолей, капителей, в углубления рельефов и в самом деле превратили старинные постройки в подобие объемной гравюры.
Все оттенки черного, тепло-пепельного, серебристого в стройной гармонии ткали ограненные дома, соборы, часовни, башни, арки, порталы. Не было более глухой тьмы, а свежую белизну затуманило время. Эпохи вступили в разумный диалог: Париж повернулся к своему прошлому, вовсе не желая его имитировать. Через пять лет после первой туристической поездки, в 1972 году, мне удалось приехать в Париж на целый месяц. Приглашение мне прислал двоюродный дядюшка 14, сын эмигрантов, о котором я прежде знал мало и в анкетах умалчивал. И вновь – это рабское «пустили!». До сих пор не знаю почему.
Книга «Парижские подробности, или Неуловимый Париж» Михаил Герман в Минске с доставкой по Беларуси почтой. Купить книгу «Парижские. Книга « Неуловимый Париж » написана М. Германом по М. Герман отметил, что многим Париж может.
- Рецензии и отзывы на книгу 'Парижские подробности, или Неуловимый Париж' Михаил Герман. Написать рецензию. Хотелось бы чуть меньше автора и за счет этого больше Парижа. Но в целом работа достойная, красивое красочное тяжелое издание от давно и искренно любящего Францию человека. Не понравились только частые жалобы на 'унизительное' положение человека в СССР.
- Книгу известного петербургского писателя Михаила Германа. Или Неуловимый Париж.
Беспартийного, разведенного и – что, как известно, тоже считалось нежелательным – с относительно уже сносным французским языком. На исходе первого парижского вечера дядюшка посадил меня в свой маленький «рено» и по опустевшему уже бульвару Сен-Мишель за несколько минут довез до Сены. Мы обогнули остров Сите. Башни Нотр-Дам, подсвеченные сдержанно и точно, туманно-платиновые на черном июльском небе, словно излучали собственное сияние. Прожекторы проплывавших по Сене бато-муш 15 (речных трамвайчиков) выхватывали из ночи стены и башни Консьержери, и сверкающие их отражения качались в поднятых волнах, пока кораблик со своими огнями не уплывал вниз по течению.
А там, за благородным куполом Института, мне уже мерещился угловатый силуэт Нельской башни, снесенной триста лет назад и, наверное, давно уже забытой в Париже. Это был пролог встреч и со средневековым Парижем – второе свидание становилось реальностью, столь же несомненной, сколь и невероятной.
Михаил Герман Неуловимый Париж Скачать
Тогда и стали Сен-Мишель и Люксембург mon quartier – «моим кварталом» 16, а для меня и даже сердцем Парижа. Именно здесь я впервые жил, ходил один и как хотел, был счастлив и печален, тосковал, размышлял, даже болел, радовался, смеялся, случалось – и погружался в глубочайшую меланхолию. Именно жил, а не пребывал в туристической эйфории. Дом дядюшки, куда я приехал более сорока лет назад – 21 июля 1972 года, я вижу теперь из окна нашего «Отеля де Мин». Новый мост Судьба распорядилась так, что и первое мое парижское утро провели мы с Константином Константиновичем в Люксембургском саду. Он был рядом с домом – перейти узенькую улицу Огюста Конта. Я бывал здесь семь лет назад счастливым и беззаботным туристом (хотя и поднадзорным, но тогда все думали: иначе и быть не может), тогда неслышно подходили дряхлые старушки-контролерши, церемонно, но настойчиво спрашивали франки (за сидение на стуле требовалась плата), лежали на травке красиво и просто одетые студенты и студентки, катили коляски юные прелестные мамы (унисекс и показное отсутствие элегантности еще не воцарились во Франции), прогуливались душистые старички, едва ли не в котелках, часто в шляпах и беретах, напоминавшие манерами щеголей времен Директории.
Михаил Герман Неуловимый Париж Купить
Тогда нас даже сводили в зал заседаний сената – в это алое и мраморное великолепие, где, как писал Дюма, был разоблачен ставший графом де Морсером Фернан Мондего, предавший Эдмона Дантеса. Я все больше привыкал к тому, что видимое и ведомое, реальное и известное из книг, то, что я вижу в настоящем Париже и в своем воображении, – все это никогда не соединится в некую целостную картину. Начинал догадываться: скорее всего, это и не нужно – во всяком случае, мне. Подлинное и вместе с тем вполне личное понимание, особенно ежели оно настояно на любви (моей любви к Парижу, имею я в виду!), возникает именно на пересечении материальной видимости, знания и воображения, воспоминаний, мечтаний и прочего, без чего можно читать или даже писать путеводители, но приблизиться к подлинному «чувству Парижа» просто немыслимо. Итак, «мой Париж», как и Париж д’Артаньяна, начинался именно здесь – близ Люксембурга.
За благородной черной решеткой со строгими золотыми остриями – широкая прямая аллея, и в глубине ее построенный Саломоном де Броссом для Марии Медичи дворец, отсвечивающий, как большинство французских замков, золотисто-пепельным оттенком старого камня. Начиналась моя вольная и, как мне тогда казалось, безмятежная жизнь в Париже. И птицы пели только для меня среди густых деревьев Люксембургского сада, и солнце ласкало плечи мраморных статуй. Мы шли по саду, и нас окружали статуи королев 17.
Посредственные, но эффектные, даже изящные, профессионально и точно вырубленные из белого мрамора, всегда такого красивого на фоне деревьев, изысканно подстриженных, как полагается во французских парках. В Люксембургском саду Вот Маргарита Прованская, дочь владетельного графа Прованского Раймона-Беранже IV, которая тринадцатилетней девочкой в 1234 году вышла замуж за короля Людовика IX Святого и даже сопровождала его в Египет во время Крестового похода. Анна Французская, вошедшая в историю под именем Анна де Божё, старшая дочь Людовика XI, короля Франции. «Она наименее глупая из всех женщин Франции, – говорил ее отец, человек, кстати сказать, мудрый и проницательный, – а судьбе не было угодно познакомить меня ни с одной умной» 18. И знаменитейшая в истории Франции Анна Бретонская – дочь герцога Бретани Франциска II, жена двух сменивших друг друга королей Франции Карла VIII и Людовика XII 19. Она, как говорили, была самая богатая женщина тогдашней Европы, к тому же образованнейшая дама, знавшая древние языки и даже некоторые технические науки, умевшая при этом шить и плести кружева; ей, вероятно, история обязана первым гобеленам с изображением женщины с единорогом.
И ей приписывали «три добродетели королевы» – щедрость, усердие в молитве и любовь к королю. И Анна Мария Луиза Орлеанская, знаменитая герцогиня де Монпансье (именем которой названы всем знакомые конфеты, множество гостиниц и кафе), племянница Людовика XIII, участница Фронды 20, автор мемуаров. Она и умерла здесь, в этом самом Люксембургском дворце (его тогда называли Орлеанским), в 1693 году, на закате царствования Людовика XIV Их много, этих статуй: в середине XIX века в саду задумали поставить памятники правительницам и прочим выдающимся дамам Франции. Кому только здесь нет памятников! Не только королевам, но и Антуану Ватто, и Мендес-Франсу, и Делакруа, и Флоберу, и Шопену, и монумент студентам – участникам Сопротивления работы Цадкина, и еще множество других.
Mar 23, 2006 - Инструкция по эксплуатаци «Вятка-Автомат-16». Синтетика 60С, 12, 2,5, 1,5, Стирка при Т=60С, 3 полоскания, гидростоп. 
Машина стиральная автоматическая бытовая типа СМА-4ФБ модели 'Вятка-автомат'. Руководство по эксплуатации 'Вятка автомат СМА-4ФБ'. Вятка-автомат — марка стиральных машин производства завода Веста г. В 1980 году выпущена пробная модель «Вятка-автомат-12» (число 12. Инструкция к стиральной машине Вятка Автомат 12. Shtml инструкция к стиральной. Стиральная машина. ВЯТКА Автомат 14. Стиральная машина. «Вятка-автомат-12» и «Вятка-автомат-14». Стиральная машина «Вятка-автомат». Александр Васильев. Unsubscribe from.
Все это мраморное племя, знакомое и не очень, сведения о котором то едва теплились, то с относительной отчетливостью вспыхивали в моей памяти, требовало немедленных и внимательных прогулок – ведь рядом были кварталы, где жили мушкетеры, где находились когда-то их казармы и Нельская башня и где до сих пор мерещатся сонмы великих теней. В то утро увидел я впервые и фонтан Медичи, журчащий чуть в стороне. Сплетающиеся над бассейном ветви густых деревьев бросают нежную тень на воду. В глубине – портик с тремя нишами 21, загроможденный, правда, с середины XIX века пышной и драматической скульптурной группой, изображающей циклопа Полифема, Галатею и Акида 22 (1863). Возможно, перед этим сооружением я впервые понял, что именно во Франции, и только в ней, случается это сочетание великолепия, пафоса и – как ни странно – настоящего искусства. Впрочем, нынче художественные качества скульптуры уже не имеют решительно никакого значения.
Тень деревьев, звон падающих в бассейн струй, грациозная архитектура портика, отражающегося в сумрачном зеркале воды, вазы, украшающие решетку, это ощущение удаленности, а главное, время и память сделали это место естественным и несомненным алтарем сада. Сколько раз приходил я сюда потом, видел там и иней, и брызги ливня, подбрасывающие листья, и легкий, едва заметный ледок редких морозных дней, и эту сизую утреннюю парижскую дымку Стар этот сад. Он не завораживает ни царственностью, как Версаль, ни ясной поэтической логикой, как Во-ле-Виконт или сады Тюильри. Века и память по-своему населили его аллеи. Только он имеет в Париже прозвище, короткое и ласковое, – Люко 23.
О нем поет Дассен. Il y a des enfants qui courent et des feuilles qui tombent Il y a des étudiants qui rêvent Qu’ils ont fini leurs études Et des professeurs qui rêvent qu’ils les commencent Il y a des amoureux. Ils remontent distraitement Le tapis roux que l’automne a deroulé devant eux 24. Раз за разом, потом и год за годом Люксембургский сад врастал в мое сердце, но с улыбкой и волнением вспоминаю это истерически счастливое утро, восторг, нетерпение. Теперь мне ведомы скрытые ритмы Люко; когда я бываю в Париже, я живу рядом с ним, дышу его листвою, и птицы его все еще поют для меня.
Книгу известного петербургского писателя Михаила Германа «Парижские подробности, или Неуловимый Париж» можно было бы назвать увлекательным, чрезвычайно живым и во всех отношениях красочным дополнением к недавно вышедшей в издательстве «Азбука-Аттикус» книге «В поисках Парижа, или Вечное возвращение», если бы она не была вполне самодостаточна. И хотя в ней намеренно опущены некоторые драматические и счастливые страницы длинной «парижской главы» в биографии автора, перед читателем во всем блеске предстает калейдоскоп парижских подробностей, которые позволяют увидеть великий город так, как видит и ощущает его Михаил Герман, – именно увидеть, поскольку свой рассказ автор иллюстрирует собственными цветными и черно-белыми фотографиями, с помощью которых он год за годом стремился остановить для нас дорогие ему мгновения жизни непостижимого, неуловимого Парижа. Михаил Юрьевич Герман — известный петербургский писатель, историк искусства, профессор, доктор искусствоведения. Опубликовал более пятидесяти книг. В сфере его интересов – искусство Запада XVIII–ХХ веков, русский авангард, творчество современных художников.
Михаил Герман Неуловимый Париж
В последние два десятилетия вышли книги: «Марк Шагал» (1995), «Альбер Марке» (1995), «Василий Кандинский» (1998), большая книга воспоминаний «Сложное прошедшее» (2000), «Михаил Врубель» (2001), «Парижская школа» (2003), «Импрессионисты» и «Модернизм» (2004), «В поисках Парижа» (2005), «Хаим Сутин» (2009), «Пикассо. Путь к триумфу» (2013). Все книги Михаила Германа пользуются большой популярностью у читателей, они регулярно издаются и переиздаются, круг поклонников его творчества постоянно растет.